Хочу предложить вам нетрудную, на первый взгляд, задачку.
Дано: последний концерт столичной «Маримбы плюс» собрал в зрительном зале Городского дворца культуры 600 зрителей. А билетов было продано 200. Требуется узнать, как же в зал попало 400 безбилетников? И еще: кому это выгодно?
Петр Голубь, много лет балующий балаковцев хорошей музыкой, убежден: это выгодно нашим душам.
– В адрес балаковской публики музыканты «Маримбы» наговорили кучу комплиментов, – рассказывает Петр Михайлович. – Они могли бы зарабатывать гораздо больше, играя другую музыку: это исполнители высокого уровня с классическим образованием. Тем не менее такие концерты, как в Балакове, имеют большой смысл: для них такие гастроли – это жизнь.
– Сколько они получают от концерта? – По сто долларов.
– А играя в столице? – Примерно так же. В Москве, в зале Чайковского, билеты на их концерт стоили двести рублей. То есть жители Балакова могут слушать то же, что и столичные жители, только в два раза дешевле.
– Судя по количеству проданных на последний концерт билетов и занятых в зале мест, большинство балаковцев получили эти билеты в подарок? – Да, конечно. Я уверен, что зал должен быть полным, – музыкантам неинтересно играть для полупустого зала. Это, во-первых. А во-вторых… Основное для меня – это чтобы каждый человек, живущий в нашем городе, мог при желании послушать такую музыку. Разумеется, если человек работает на атомной станции, к примеру, ему те же сто рублей заплатить довольно легко. А для врача или учителя – кстати, они, как правило, самые благодарные слушатели – это большая сумма. Наверное, в будущем я сделаю так: объявлю, что человек, имеющий финансовые проблемы, может перед концертом подойти ко мне и получить билет совершенно бесплатно. В нашем городе, в общем-то, скучновато, так почему бы не дать людям возможность насладиться музыкой?
– И музыкой, насколько я понимаю, мирового качества? – Я бы сказал – европейского. «Маримба», например, была во Франции на фестивале. И их исполнительское мастерство там оценили очень высоко! Французы не ожидали от русских такого экзотического инструмента, как маримба: не гусли и не балалайка! Продюсер Патриции Каас обратил на них внимание, и теперь ведутся переговоры о гастролях. Но все это очень сложно, так как к России сейчас мир не очень хорошо относится, особенно французы.
– Из-за чего? – Из-за Чечни, Беслана... Вся эта информация делает свое негативное дело. Если посмотреть подборки западной прессы, то там сейчас мало хорошего увидишь о России.
– Но ведь музыка есть музыка... – Разумеется, она – интернациональна. И наших музыкантов любят несмотря на политику.
– Петр, насколько мне известно, вся твоя жизнь так или иначе связана с музыкой. А сам играешь на чем-нибудь? Поешь? – Как-то давно приглашали меня в джаз-клуб стать барабанщиком, но у меня было много работы. Так что не случилось. А петь… Я лет в семнадцать записал свой голос на магнитофон, послушал – с тех пор не пою даже после застолья.
– В каком возрасте тебя очаровала музыка? – Трудно сказать. Наверное, лет в двенадцать. Мой старший брат был первым обладателем магнитофона в Энгельсе, году в пятьдесят пятом. И когда они собирались компанией, я стоял на лестнице и подслушивал «забугорные» мелодии. В компанию-то меня не брали! Потом начал заниматься электроникой, собирал приемники и, естественно, слушал «Голос Америки». И по этой радиостанции услышал голос великого джазового популяризатора – Уиллиса Кановера. Те, кто в свое время слушал «Голос Америки», наверное, до сих пор его помнят. После этих передач я окончательно увлекся джазом.
– Ходили слухи, что у тебя даже неприятности были из-за музыки… – Первая неприятность случилась в 1967 году в Энгельсе. Наш регион тогда снабжал пластинками Володя Попленкин, студент из Харькова. Чекисты его вычислили, и 5 ноября 1967 года, в канун 50-летия Советской власти, меня привели в КГБ. Рассказывайте, говорят, о своих связях с чуждыми элементами – а я этому Володе аппаратуру делал. У него тогда конфисковали пластинки. До суда, правда, дело не дошло. А мне предложили завязать с музыкой.
– А чем она им мешала? – А как же – западное влияние! Америка!
– Другие случаи были? – Конечно! Я работал в студии звукозаписи. Ко мне пришли двое с удостоверениями: показывай, что тут у тебя за пластинки?! Сделали обыск, забрали джазовые пластинки. Увели. Пишите, говорят. Написал я им аж шесть листов!
– О чем? – В основном о своих отношениях… с музыкой. Они говорят: ты чего нам тут воды налил? Поехали, показывай, где живет такой-то. Искали, как сейчас помню, Юру Сапожникова. И нашли-таки! После этого случая я начал испытывать огромное уважение к КГБ. Красиво работали! Это же великая актерская работа! Потом поехали ко мне домой, стали осматривать аппаратуру, книги – буквально все. Я после этого сутки есть не мог. При моем-то аппетите!
– Испугался? – Испугаешься тут! Семидесятые годы! КГБ!
– Вербовать не пытались? – Конечно пытались. Говорили, что я должен то-то и то-то. Извините, отвечаю, вы за это зарплату получаете, вы и должны. А я вам ничего не должен.
– А что они тебе могли тогда сделать? По максимуму? – Я был в хорошем положении – считался рабочим, хоть и на звукозаписи. Выгодный в то время социальный статус! Ни в комсомоле, ни в партии не состоял, выгонять меня было неоткуда. Кстати, те, кто соглашался на сотрудничество, имели в свое время неплохую помощь в карьерном росте. Чекисты своих людей не оставляли!
– А среди твоих знакомых кто-то серьезно пострадал «за музыку»? – Серьезно – нет. Хотя… Володю Попленкина тогда выгнали из института, его коллекцию конфисковали. Он с горя в Ригу уехал, а потом вообще где-то сгинул. У парня такой творческий потенциал был! Но остался нереализованным.
– Кроме КГБ, никто к тебе претензий не имел? – Почему же… Еще и КПСС имела. В горком вызывали. И прессе я тоже не нравился. В 1986 году в «Советской России» опубликовали огромную-разгромную статью: западная музыка, мол, растлевает балаковцев. А я, как человек, занимающийся звукозаписью, – главный растлитель.
– Откуда интерес у центральной прессы к балаковской музыке? – А один из моих сотрудников и корреспондент саратовского радио не смогли друг друга понять. Журналист решил отреагировать по-своему… (Этот сотрудник до сих пор живет в нашем городе. По его словам, беседа с журналистом была вполне позитивной. Только вот статья получилась отчего-то негативной: все с ног на голову. Должно быть, жареного не хватало… – И. Д.)
– Чем все закончилось? – Хорошие люди не дали в обиду. Тогда в нашем городе работал журналистом Володя Штейнбок, а городским отделом культуры заведовал Вячеслав Всеволодович Пашковский. До сих пор им благодарен – они мне тогда здорово помогли. А первый секретарь горкома партии Юрьев, помню, из-за этой статьи даже пленум горкома хотел собрать
– О неприятных моментах, связанных с музыкой, мы поговорили. А какие были самые приятные? – Джазовые фестивали. Это неописуемое ощущение раскованности, общение с музыкантами! Лучшие моменты в жизни! Их было немало… Вообще, надо бы в Балакове организовать фестиваль, но дело это хлопотное и дорогостоящее.