Трудно найти семью, которую война 41–45-го обошла бы горем. Сегодня мне хочется рассказать о трагических и одновременно героических военных годах жизни моей прабабушки, рядовой труженицы тыла Марфы Тимофеевны Железновой. Я никогда не видел этой женщины, но моя мама всегда с гордостью говорит: «Наша бабуля – настоящая Железнова!».
Маленькую деревню в Дзержинском районе Горьковской области еще во время войны начали скорбно называть деревней вдов. Из всех ушедших на фронт мужчин вернулся только один израненный солдат, который, не прожив и полугода, умер от полученных ран.
Марфа Тимофеевна всегда вспоминала, как провожала на войну своего мужа:
– Все собрались в доме, старшие дети жались к отцу, как-то внутренне сразу постаревшему. Маленькая Наденька (моя бабушка) тихо спала, а у рядового Николая Железнова была на руках повестка, и надо было спешить – пеший обоз до станции уже формировали строгие командиры… Николай стоял и молчал, обнимая детей. К жене подошел в последнюю очередь, уже со всеми попрощавшись: «Я теперь тебя не смогу поддержать, береги ребятишек, будь крепкой, если смогу – вернусь…». Эти слова помнят все в нашей семье.
И трудно сказать, где было тяжелее – на фронте или в тылу. Лошадей не хватало. Вместо них впрягались взрослые, плача и смеясь одновременно. А иначе было нельзя… Дом и дети – вот то, что держало. Старший сын, сам еще подросток, руководил домашним хозяйством.
Вскоре пришло самое страшное известие: «Николай Железнов пропал без вести» – значилось в казенном извещении. А следом еще две беды: первые голодные дни и смерть последней коровы.
Наша бабушка Надя про войну рассказывает неохотно:
– Маленькая была, отца совсем не помню, все время хотелось есть…
До сих пор первый бабушкин тост во время любого праздника: «Чтоб никто не голодал!».
Мама рассказывает, что Марфа Тимофеевна долго болела перед смертью, а под подушкой у нее всегда был сухарик хлеба. И это вовсе не глупость или старческая прихоть. У тех, кто пережил голодные военные годы, этот страх остался навсегда.
Спасли семью Железновых лесные дары и овощи, выращенные на своем огороде. Собирали и варили все: первую травку, корешки, грибы. «Собирательством» занимались все, даже самые маленькие. Бабуля иногда вспоминает суп из лебеды и одной картофелины на семерых, который в годы ее детства был лакомством. До сих пор гостя первым делом она старается накормить и только потом спрашивает о причине визита. Этому учила их Железная Марфа – так называли прабабушку за неутомимость, сильный характер, готовность всегда оказать поддержку. «Не кисните!» – покрикивала она на детей, но не упускала случая и пожалеть, и приласкать… Вот только сил не всегда хватало.
Высокая, статная, с густой косой, уложенной в тугую прическу, с властным, но справедливым характером – такой представляется она мне. На старых фотографиях, где и лица-то читаются с большим трудом, у прабабушки строго поджаты губы, взгляд прямой, как будто заглядывает в душу, а еще большие печальные глаза.
Она до последних дней любила своего Коленьку, сумела поднять и воспитать шестерых детей, пережила военное лихолетье, но сохранила в себе ощущение радости жизни. Наверное, она никогда не думала, что спустя десятилетия ее правнуки будут писать о ее жизни, восхищаться стойкостью ее духа. Она просто жила с полной самоотдачей и по-другому жить не могла.
Cегодня