Читаю стихи Григория Минеева, и передо мной встает образ восемнадцатилетнего белокурого юноши с ясной улыбкой, с не по возрасту спокойным мудрым взглядом. На своем пути он преодолел сотни жизненных преград, но по-прежнему чутко внемлет волшебному сердцебиению родной природы… Его поэзия сравнима лишь с открытием третьего глаза, когда пыльный скучный мир становится многомерной радужной бесконечностью с миллиардами ярких, самых необыкновенных узоров…
Даже накануне недавно подкравшегося к видному балаковскому фронтовику, поэту и музыканту юбилея (в феврале ему исполнилось 85 лет) Минеев сам моет дома полы, кулинарит, ходит в магазин, ухаживает за прихворнувшей супругой, читает друзьям по телефону стихи, по памяти рассказывает биографии русских поэтов, вспоминая любые цифры и факты.
– Такой солидный возраст и столь ясная память! В чем секрет? – не удержавшись, спрашиваю я Григория Евстафьевича.
– Во-первых, в здоровом образе жизни. Предстоит мне, скажем, идти на какой-нибудь праздник, наливаю в бутылку из-под коньяка чай и спокойно пью его все веселье. От желающих попробовать «чудный эликсир собственной выгонки» просто отшучивался.
А еще несколько раз в неделю я уединяюсь в комнате и начинаю вспоминать каждую деталь жизни своих друзей, знакомых или известных людей. Да и тонны прочитанных книг дают свои плоды.
Еще в начальной школе Гришу Минеева обучили особенностям стихосложения, а в 12 лет на свет появились первые строчки, ловко сплетенные из девственной красоты родного села Комариха.
– Но по-настоящему серьезные стихи стал писать с 16 лет. Первое из них посвятил своему тезке и однофамильцу, хорошему другу, провожая его в армию… Для трех своих сестренок любил сочинять частушки и исполнять их под гармонь.
После смерти родителей устроился на работу в совхоз, пахал, бороновал, вязал снопы. Чуть позже пришел мой черед служить Отечеству, а в августе 1945 года, сразу после войны, встретил свою любимую Ольгу. Свадьбу сыграли в том же месяце, в каком и познакомились!
За свою долгую жизнь Григорий Минеев возвел свой дом, опробовал профессию корреспондента, а затем – плотника. Его стихи, басни, фельетоны охотно публиковали в газетах Саратовской области, в Нижнем Новгороде и Йошкар-Оле.
О людях столь почтенного возраста часто говорят: «Доживают». Григорий Евстафьевич, пусть и не столь легкий на подъем как раньше, не доживает, а еще как живет! Особенно когда говорит о любимой поэзии:
– Вся моя поэзия связана с чудесной волжской природой. Я люблю каждую ее веточку, птичку, травинку! Сейчас все меньше чистых озер, шелковой травы, столетних деревьев… Люди с легкостью истребляют зеленые богатства, сея вместо них лишь жестокость, зло и пустоту. От этого особенно больно. И если мои стихи возродят любовь к родине, природе хотя бы у нескольких читателей – значит, моя творческая жизнь проходит не зря!