Она сидела прямо под объявлением на стене роддома: «Карантин. Вход на второй этаж запрещен!» и остервенело ловила блох. Одно из насекомых, сдавшись, вылетело из шерсти и упало на мешок с простынями. Кошка, довольно мурлыкнув и победно взглянув на бабу Катю, неторопливо направилась вверх по лестнице. Видимо, объявление о карантине ее не касалось.
– Бабуль! Ну, ты что встала? Поднимайся!– внучка бабы Кати Наталья, как оказалось, ждала ее как раз на запретном, втором этаже. – Там дует, пойдем здесь постоим.
– Родная, но тут написано – нельзя…
– Да тут вокруг много чего написано – проходи.
Старушка, перехватив сумку с гостинцами, потихоньку пошлепала по ступеням.
– Бабуль, только ты не торопись, – там, на площадке, – листок газетный. Смотри не наступи.
– А что это, внучка?
– Да кошку вон здешнюю видела, поди? Наложила сегодня утром, а убирать некому… Накрыли дерьмо газеткой и ждут начальника, чтоб сказал, кто убирать за ней будет.
– Так сегодня ж воскресенье, главный только завтра придет… – авторитетно заявила баба Катя, но возмущаться не стала, с головой ушла в разговоры с внучкой. Не так часто удавалось ей последнее время Наталью видеть.
– Как вы тут, а?
– Бабуль, да как во всей России. Помнишь, зимой морозы были – так по три одеяла выдавали. А сейчас потеплело – дышать нечем.
– Ну, может, нужно что? Мож, лекарства какие?
– Да нет, наоборот, таблеток уж больно много дают… за день выпиваем по тринадцать штук плюс два укола…
– А кормят как?
– Средне. Яблоки дают, правда. Но вот на кашу сегодня вообще смотреть нельзя было – все выкинули.
Баба Катя покачала головой, жалея молодых девчушек. Пожалела и вдруг почувствовала, что скоро ее саму придется жалеть. Уж так сильно… приспичило…
– Наталь, ты уж извини, а у вас тут в туалет можно сходить?
– Да, ну вроде можно… только ты на первый этаж иди. На втором лампочки нет.
– Как нет?
– Да вот так. Вчера вечером перегорела. Завхоз только в понедельник придет. А там темень – даже от мобильников свет не помогает. Пробираемся наугад – одна вон упала уже один раз. Ее родственники лампочку привезли сегодня утром. Да только так никто и не вкрутил. Говорят, стремянка нужна. А ее без завхоза тоже не достать, – Наталья, видя, как расстраивают ее слова бабу Катю, вдруг тоже погрустнела. – Им всем пофигу, бабуль, понимаешь?.. Мы-то сами никак, – Наталья показала на свой живот с растущим внутри человечком, – нам тянуться нельзя. А им все равно.
Совсем расстроилась бабушка от внучкиных слов. Вспомнила она свою беременность. Тоже лежала вот так на сохранении. Но тогда все по-другому было. И врачи не такие, и больницы, хоть и беднее, но без дерьма на лестницах.
– Внучка, а может, тебя домой?
– Да нет уж, бабуль, раз в консультации сказали, что надо полежать, – я уж лучше полежу. Полторы недели всего осталось. Переживу. Это ж не концлагерь все-таки, а роддом.
Cегодня