 |
Cегодня
| Новости сервера Suty.ru |
||||
|
||||
|
||||
|
||||
|
||||
|
||||
|
• О газете • Рекламный отдел • Прайс-листы • Контакты • Все cтатьи • Номера газеты • Политика • Общество • Жизнь • Гражданские инициативы • Вопрос юристу • Не может быть • Наши соседи • Здоровье • Дом и семья • БУМ • Село • Потребителям • Досуг • Наше время • Тексты песен • Мой Личный Город • Культура • Спорт • Криминал • Архив новостей • Подписка на рассылку • Литературные страницы • Доска объявлений • Гостевая книга • Знакомства |
|
За что мурыжат бедную женщину?
Три года назад газета «Суть» писала о нелегкой судьбе Софии Айгининой. Мать троих сыновей после восемнадцати лет неудачного брака, казалось, нашла свое женское счастье в лице гражданина Б. Он поселился в квартире Айгининых, и хотя брак не был зарегистрирован, София прописала сожителя в своей квартире. Но повинен в нем не только гражданин Б., отобравший через суд у Айгининой их общего ребенка – сына Сашеньку, но и местные власти: судебные, коммунальные и, в первую очередь, управление образования, с чьей подачи и началась вся эта история. Хотя София не лишена материнских прав, суд почему-то решил, что малолетний ребенок должен проживать с отцом. Решением другого суда им выделили комнату размером 10,1 кв. метра и таким образом превратили неприватизированную квартиру многодетной матери в коммунальную. И все бы ничего, но пресловутая комната имеет выход на лоджию-вставку и в холодную кладовую, вследствие чего считается не изолированной, а проходной. Представитель КЖХ, присутствовавший на судебном заседании весной 2003 года, обратил внимание судьи на данный факт и попытался протестовать, предлагая выделить бывшему сожителю комнату, имеющую выход на отдельный балкон. Айгинина с таким предложением была согласна, поскольку ей нужен был доступ в холодную кладовую, где находятся предметы мебели и одежды, а под лоджией имеется погреб, где хранится картошка и припасы на зиму. Однако отец-одиночка требовал комнату именно с лоджией-вставкой, и судья почему-то поспешил его требование удовлетворить. Лицевой счет вопреки решению суда также остался общим: в строке «квартиросъемщик» мирно соседствовали две фамилии. И лишь квитанции за квартплату приходили каждому в отдельности. Причем по какому-то необъяснимому капризу работников КЖХ Айгинина полностью платила за всю общую площадь, а бывший сожитель – лишь за свою комнату. Такое несправедливое распределение квартплаты всплыло только в феврале 2006 года, после чего гражданин Б. стал оплачивать еще 6 кв. метров. 16 сентября 2005 года в окна лоджии, примыкающей к злополучной комнате, было что-то брошено. Звон разбитого стекла услышали соседи и попросили Соню посмотреть, что именно кинули на лоджию ее квартиры. Дело в том, что не так давно горел балкон на седьмом этаже. Огонь из-за сильной тяги перекинулся в квартиру. Люди очень боялись, что хулиганы кинули шутиху, которая может вызвать новый пожар. Проникнуть на лоджию можно было только через комнату сожителя Б., и сосед Айгининой помог выбить державшийся на честном слове дверной косяк. Как оказалось, это был всего лишь кирпич. Однако гражданина Б., который фактически в своей комнате не живет, а лишь изредка там появляется, очень возмутило вторжение на его территорию. Объяснение случившегося его не удовлетворило, и он подал заявление в милицию и прокуратуру, в котором обвинял Софию в незаконном проникновении на его жилплощадь. Расследование Кобыленкова содержало много неточностей и ошибок. Достаточно сказать, что в обвинительном заключении отсутствовали показания соседа Софии, который не отрицал свою причастность к проникновению в жилище Б. и готов был полностью разделить с ней эту вину. Фактически из заключения следует, что Айгинина по внезапно возникшей прихоти решила проникнуть в комнату Б. и осуществила это выбив косяк из дверного проема. 21 ноября 2005 года обвинительное заключение было готово. Однако его Айгининой вручили только 2 февраля 2006 года! А до этого еще не раз вызывали в прокуратуру повестками, хотя после завершения расследования не имели права этого делать. Почти четыре месяца это обвинительное заключение вполне устраивало судью. Именно столько времени тянулось судебное разбирательство на тему: имели ли право Айгинина и сосед пройти через комнату гражданина Б. и посмотреть, что же брошено. Точка зрения судьи была такова: не надо было торопиться! На лоджию можно было войти только в том случае, если бы появился запах гари. Затем надо было вызвать пожарных, которые и разрулили бы ситуацию. И не важно, что при этом сгорели бы вещи, хранившиеся в кладовой, а сам огонь представлял бы опасность для всех жильцов. Главное, что принцип неприкосновенности жилища был бы соблюден. К концу апреля защита все-таки доказала, что в обвинительном заключении слишком много ошибок. Судья вынуждена была согласиться и отправить уголовное дело назад в прокуратуру для приведения его в божеский вид. Между прочим, в частной беседе один из судебных работников предположил, что дело явно сфабриковано и носит столь нелепый характер, что, скорее всего, в прокуратуре его закроют и возвращать назад не будут. Однако предположение не оправдалось. Исправление ошибок, допущенных Кобыленковым, было доверено следователю прокуратуры Васильеву. Пять дней уголовное дело находилось в прокуратуре, и за это время число страниц в подшивке увеличилось почти вдвое. Кроме того, в ходе судебного разбирательства судья Овчинникова вдруг обнаружила, что Гузель Инсапова, выполнявшая на суде функции переводчика, не имеет права это делать, поскольку у нее нет документов, подтверждающих знание татарского языка. А посему очередное заседание суда отложили до тех пор, пока переводчица не предоставит необходимые документы. Насколько еще затянется это дело – неизвестно, как неизвестно и то, чем оно закончится. Ведь София вполне может получить уголовное наказание, пусть и условное. А если у нее будет вторая судимость (первая уже есть по милости того же Б. и нашего Балаковского суда), ее будет легко лишить родительских прав. Вот где собака зарыта! При таком раскладе Айгинину можно будет лишить и квартиры. Ведь гражданин Б., поселившись наконец-то в злополучной комнате вместе с сыном, может заявить, что ребенку вредит соседство с матерью, лишенной материнских прав и имеющей две судимости. А кто поручится, что наш доблестный Балаковский суд опять не встанет на защиту «отца с ребенком», выселив мать и ее двух сыновей из трехкомнатной квартиры? По нынешнему Жилищному кодексу, это вполне можно сделать даже без права предоставления семье другого жилья. Суд, милиция, прокуратура по любому заявлению гражданина Б. мурыжат бедную женщину, в то время как ее заявления остаются без внимания. До сих пор не предпринимается никаких шагов по расследованию обстоятельств гибели ее третьего сына Дамира. Прокуратора раз за разом отказывает в возбуждении уголовного дела по факту смерти молодого человека. Нарушение неприкосновенности жилища оказалось гораздо важнее. Почему? Ирина Кухтина Ваше мнение о статье: |
Programming by
Vladimir P. Lavrenchuk
Создание и разрабока сайта: "Балаковский интернет-центр" г.Балаково
|